1. Здравствуйте, Вадим Владимирович, расскажите немного о себе?
Если совсем немного – то краткая биографическая справка: родился в Карелии, благодаря отцу-военврачу сменил 5 школ в разных регионах, потом окончил журфак МГУ, путешествовал по миру – от Шотландии до Японии, написал несколько книжек.
Что же касается моей профессиональной самоидентификации – то она для меня и поныне затруднительна. Наверное, действительно приходит «новая античность» (об этом одна из моих новых книг) с таким интегральным типом людей, которые не ограничивали свое «я» какой-то узкой специализацией. Меня интересуют древние архетипы и современное искусство, глобальные проекты и региональные бренды, нынешняя виртуальная постполитика и реальное пришествие новой эпохи.
Кто-то считает меня философом, кто-то журналистом, кто-то – идеологом регионализма, который в России до сих пор считается табуированным и едва ли не «экстремистским» мировоззрением. «Но каждый видит лишь то, что в нем уже есть», – точно спел когда-то БГ…
2. И сразу, если не возражаете, самый животрепещущий сейчас вопрос - как относиться к рокировке в "тандеме", какие последствия от этой рокировки следует ожидать?
Ничего особенно удивительного не произошло – нынешний российский монарх хочет просто вернуться на трон, который он был вынужден на время уступить своему верному слуге, ибо законы современной политики предусматривают хотя бы номинальную сменяемость власти. Более удивительна была как раз эта 4-летняя ситуация «тандема», который противоречил единоначальной имперской матрице. Но теперь «тандем» кончается – император полагает, что обеспечил себе еще 12 лет законного единовластия.
Однако русская история – все-таки вещь непредсказуемая, как бы ни старались ее загнать в русло строго рассчитанных политтехнологий. Спонтанный хаос русской жизни иногда взбрыкивает и опрокидывает все скрупулезные расчеты. В ХХ веке наша история по меньшей мере дважды иронически улыбалась. В 1913 году пышно отмечалось «300-летие Дома Романовых» и на торжествах поднимали тосты за его грядущие века – однако вскоре этот «Дом» рассыпался как карточный… А в начале 1991 года некоторые советские ученые защищали диссертации о «перспективах социализма в СССР» (самое забавное, что сегодня их «степени» оцениваются вполне реально). Так что нет никаких оснований полагать, будто XXI век станет вдруг каким-то унылым и «стабильным» исключением из этого живого хаоса…
Внезапно начавшаяся в декабре «Белая революция» конечно очень радует и вдохновляет – креативностью, романтикой, но главное – стремлением добиться исторических перемен мирными и ненасильственными способами. Выросший за последние 20 лет новый «городской класс» обладает все же европейскими цивилизационными предпочтениями – и вот они вошли в принципиальное противоречие с традицией российского самодержавия, которую власть пытается продолжать. Однако меня несколько беспокоит и тревожит продолжение этой традиции в некоторых оппозиционерах, пытающихся лишь заменить «плохого» царя на «хорошего». Тогда как надо изживать саму эту имперскую матрицу – в противном случае мы так и будем ходить по кругу – от «заморозков» до «оттепелей» и обратно…
3. И ещё один, не менее актуальный сейчас вопрос - сколько осталось существовать России?
Я не Ванга или Глоба, чтобы гадать о каких-то точных сроках. Очевидно одно – следующего мирового падения цен на углеводороды эта империя не переживет. И «правопреемница СССР» проследует в историческое небытие вслед за своим «прародителем», который в последние годы тоже держался исключительно за счет нефтедолларов.
Между жителями разных регионов есть родственные и дружеские связи – но никаких других скрепляющих эту страну основ больше не осталось. У властей за 10 «тучных лет» была теоретическая возможность запустить процессы модернизации на основе сырьевых сверхприбылей – но их бездарно прожрали. А сегодня Россия уже по факту разделена – авиаперелеты между регионами гораздо дороже внутриевропейских (да и опаснее). Все это пространство пытаются пока склеить лишь патриотической пропагандой – великодержавной, великопобедной и клерикальной. Но при реальном экономическом кризисе она рассеется «как дым, как утренний туман». Причем тяжелее всего придется именно жителям мегаполисов, привыкших к высокому уровню потребления, – возвращение в реальность будет чувствительным…
4. Расскажите о Вашей практической политической деятельности? Ваши политические предпочтения? Расскажите о работе с А.Лебедем? О сотрудничестве с Г.Каспаровым?
Александр Лебедь – это все-таки человек из другой эпохи, сегодня совершенно непредставимый. С момента его гибели прошло 10 лет – но кажется сменились несколько эпох (хотя некоторые, наоборот, утверждают, что политическое время в нулевые годы как бы остановилось). Он был очень яркой, парадоксальной и харизматической личностью, которая никак не вписывалась в нынешнее царство чиновной серости. Если проводить исторические параллели, то Лебедь – это несостоявшийся русский де Голль. Тот, будучи президентом, напомню, отделил Алжир от Франции, вызвав яростные протесты французских империалистов. И нам еще памятно, как Лебедя клеймили «предателем» за подобную же попытку отделить Чечню от России. Что ж, российские имперские патриоты могут быть довольны – они в результате победили, и Россия сегодня это неотъемлемая часть Чечни.
Ко всему прочему, Лебедь был наверное последним идеалистом в российской политике, любил песню Цоя про «последнего героя». И вместе с тем – первым регионалистом. Когда его избрали губернатором Красноярского края, он сразу поставил вопрос об абсурдности московского гиперцентрализма, выкачивающего из регионов все ресурсы и налоги. Забавно и показательно было тогда наблюдать, как против Лебедя объединилась вся московская власть и оппозиция, забыв о грызне в своем междусобойчике – ельцинская администрация, имперские либералы, коммунисты, патриоты, Лужков, Жириновский, даже Лимонов… Чего только ему не «шили», даже намекали, что неслучайно он родился 20 апреля! =) Хотя в личном общении генерал совсем не производил впечатления карикатурного вояки типа «упал-отжался» – напротив, очень корректный, внимательный к новым идеям и остроумный деятель, мало соответствующий привычному образу «российского генерала». Напомню показательный факт – во время его губернаторства почти вся краевая пресса была ему оппозиционной, но ни одна газета не то что была закрыта, но даже вообще не подверглась какому-либо давлению. Чего, увы, не скажешь о других регионах со «штатскими» губернаторами…
Я дважды участвовал в политологических семинарах, проходивших под Красноярском в 1998 и 1999 годах, на которые собирались аналитики из самых разных регионов – буквально от Калининграда до Владивостока. Сначала создавали общероссийское молодежное движение с уникальной для России спецификой – его штаб-квартира была не в Москве, а в Красноярске. Затем, к думским выборам 1999 года подготовили программу для его партии, которую сейчас можно было бы назвать «национал-демократической» (тогда этот термин был еще не в ходу). Но на те выборы Лебедь решил не идти – вероятно, осознавая, что кремлевская политтехнологическая машина уже обессмыслила их своей тотальной предсказуемостью. Тогда «победило» спешно созданное Путиным и Березовским «Единство». А генерал все-таки привык к честным боям… И вообще, его уход мне представляется символичным – он ознаменовал собой полное торжество политтехнологий над живой политикой, которая для империи неприемлема…
Что же касается Гарри Каспарова, то замечу, что в свое время он тоже поддерживал Лебедя. И в середине нулевых годов его ОГФ казался мне едва ли не единственной живой гражданской силой, оппозиционной этому унылому и репрессивному режиму, но без «лево-правых» завихрений. Хотя, по причине своей принципиальной беспартийности, я не вступал в его организацию, но активно публиковался на его сайте. Однако вскоре заметил, что мои регионалистские взгляды бьются там как о стену горох – московская либеральная оппозиция, как оказалось, мыслит теми же централистскими категориями, что и власть. Да и демократию они трактуют весьма специфично – со «спецквотами» для «либеральной элиты». Интересующиеся могут найти подробности в моей статье трехлетней давности «Последние либералы империи».
5. Вы – один из главных идеологов российского сетевого регионализма, расскажите о Вашем участии в региональных проектах - Ингерманландии, карельском регионализме.
Ингерманландское регионалистское движение – наши соседи и друзья. Карельский регионализм еще только формируется, находится в мировоззренческом поиске. Однако в возникновении таких движений я вижу самый актуальный тренд и естественный путь к возрождению настоящей политики, основанной на гражданском самоуправлении и культурной специфике каждого региона. Имперская политика, которая пытается говорить «за всех», кончилась как исторический этап – там осталось лишь технологическое обслуживание власти.
При этом, конечно, следовало бы еще раз подчеркнуть (хотя постоянно твердить эту очевидность уже надоело!): регионалистские движения стремятся не к «распаду», но совсем наоборот – к установлению и развитию прямых и взаимоинтересных связей между различными регионами. Эти связи разрушены как раз нынешней имперской системой, которая изолирует регионы друг от друга, позволяя им общаться только через Москву (точнее, через «распилочный» цех «федеральных» чиновников).
Конечно, для имперской системы регионалисты выглядят «экстремистами», поскольку никак не вписываются в эту «вертикаль». Но следует заметить, что с точки зрения базовых конституционных норм именно регионалисты и являются самыми законопослушными гражданами – все их мероприятия: конференции, митинги, культурные акции всегда носят мирный и ненасильственный характер, в отличие от тех, кто как раз обвиняет нас в «нарушении российских законов». Однако если эта система попытается перейти к силовому подавлению региональных гражданских движений – она сама спровоцирует насильственный и неудержимый распад империи. История знает множество таких примеров – но видимо, она все-таки никого ничему не учит…
6. Расскажите немного об особенностях и отличиях культуры и традиций Карелии. Сможет ли Карелия выжить в "самостоятельном плавании" и за счет чего? Какова программа действий региональной элиты, которая задавлена московской имперской вертикалью, диктатурой центра?
Карелия уникальна древним и глубоким синтезом славянских и финских культур. Многие диалекты здесь даже переходят из одного языка в другой. Карелия – это вообще мифологическая сокровищница. Именно здесь были записаны не только руны Калевалы, но и многие древнерусские былины, которые, после разгрома московскими царями Новгородской республики, уцелели только в Заонежье, и передавались из поколения в поколение.
Поэтому, кстати, были неправы московские авторы громких писаний о «русском восстании в Кондопоге». Это было именно общегражданское восстание жителей этого карельского города против чеченских бандитов и купленных ими властей. В этом общенародном сходе фактически проступила новгородская вечевая традиция. А в Новгороде, напомним, карелы играли не последнюю роль – там найдено много грамот на древнекарельском языке. В советское же время многих жителей Карелии записывали «русскими», но даже говоря с сегодняшней молодежью, можно заметить, что чуть ли не каждый второй припомнит «бабушку-карелку». А московским идеологам, пишущим о «русском восстании», видимо, все русские во всех регионах представляются одинаковыми, по московскому типу. Это типичное имперское, унитаристское заблуждение. Карельские русские существенно отличаются от жителей Кубани или Дальнего Востока. И даже приезжая в другие регионы, зачастую называют себя «карелами», вкладывая в это слово не этнический, но географический смысл, а также, вероятно, чувствуя некоторые психологические различия. Так бы, наверное, чувствовал себя житель Новой Зеландии, оказавшись где-нибудь в Бирмингеме или Бостоне – вроде язык в целом один и тот же, но страна другая. Напомню, что Карелия даже в нынешнем своем гимне называется «страной».
Что же касается «самостоятельного плавания», то просто приведу лаконичную статистику. Карелия в РФ считается «дотационной республикой», хотя, по данным последних лет, объем собранных с территории республики в федеральный бюджет налогов и сборов превышает объем полученных из федерального бюджета дотаций в разы – от 2,9 до 3,8. А если бы эти налоги и сборы оставались в республике, даже хотя бы половина из них, Карелии бы вовсе не потребовалось никаких дотаций, а ее экономика получила бы возможности интенсивного развития.
У нас здесь перед глазами наглядный пример Финляндии, которая за годы независимости от России сумела превратиться из захолустного «медвежьего угла» в одно из самых быстроразвивающихся европейских государств. В современной Карелии также есть все потенциальные возможности для того, чтобы ее экономика работала на ее собственных граждан, а не на московских чиновников и олигархов. У нас много – конечно, по масштабам очень небольшой республики – высококлассных специалистов IT-сферы (по недавно опубликованному рейтингу 2010 года Карелия занимает второе место в РФ по числу пользователей интернета), научный и культурный потенциал также существенно превышает «среднероссийский», уж не говоря об известных туристических брендах.
Региональная элита, которая могла бы разумно управлять республикой, сейчас также формируется – преимущественно из нового поколения, которое уже мыслит европейскими категориями, и его все менее устраивает, что сейчас у них нет никаких возможностей по-европейски выбирать свою власть, а Карелия фактически низведена на уровень бесправной сырьевой колонии. Впрочем, те же проблемы сейчас обсуждают и жители многих других регионов…
7. Почему регионализм не равен сепаратизму? Стоит ли "раскачивать лодку"? И вообще так ли уж страшен "национал-оранжизм"? Может ли у России быть единая национальная идея?
Регионализм – это борьба за гражданское самоуправление и культурную идентичность своего региона. Страны, не желающие иметь дело с культурно-экономическим регионализмом, сами создают предпосылки для его перерастания в политический сепаратизм.
Сепаратизм – это радикальная крайность регионализма. Нормальный регионализм, как он ныне представлен в большинстве европейских движений, напротив, сила интегральная и объединяющая. Регионы различных европейских стран, устанавливая прямые связи между собой, на деле только укрепляют ЕС в целом.
Если бы Россия была настоящей федерацией, как она себя называет, регионализм у нас играл бы такую же объединяющую роль, как и в ЕС. Но поскольку сегодняшняя Россия – это антиконституционная империя, грабящая все регионы и запрещающая им выбирать свою власть, она сама превращает регионализм в сепаратизм и подхлестывает «отделенческие» настроения у жителей различных областей и республик.
«Чем больше имперского – тем больше сепаратистского: это сообщающиеся сосуды, и тому масса глобальных примеров» (прошу прощения за автоцитату из недавней статьи в «Русском журнале»).
А насчет «лодки» вспоминается забавный римейк этой присказки: «Не надо раскачивать яхту!» Кажется, это любимый анекдот Абрамовича.
Что такое «национал-оранжизм», мне до сих пор не совсем понятно, хотя еще в 2005 году г-н Малер изволил меня величать его «подлинным идеологом».
А у России, как у изначальной империи, конечно, может быть единая национальная идея. Только она меняется от эпохи к эпохе. Сначала было «православие, самодержавие, народность», затем «Ленин, партия, комсомол», теперь, наверное, что-то связанное с газпромом и евразийством…
8. Старое имперское сознание стремительно отмирает, но вот на смену что-то ничего нового не идет? Исконный русский архетип - это патерналистский проимперский консерватизм? В чем минусы унитаризма и плюсы конфедерации?
На смену имперскому сознанию пробуждаются региональные мировоззрения – но зачастую они не заметны друг другу. Им необходимо налаживать прямые связи между собой, а не изобретать опять какие-то централистские фантомы.
«Патерналистский проимперский консерватизм» – это не «исконный русский архетип», но ордынско-византийский конструкт. К сожалению, однако, за века его существования многие русские сочли его «исконно своим»…
«Минусы унитаризма и плюсы конфедерации» очевидны с точки зрения той глобальной системы сетевых взаимоотношений, в которой мы все сейчас обитаем (даже те, кто это отрицает). Сетевые связи по природе своей не нуждаются в неких «абсолютных» центрах и выстраиваются ризоматически.
9. России нужна новая столица? Что Вы сейчас думаете о нашумевшей теории желательности переноса столицы в центр страны? Как изначально должны строится отношения столица – провинция?
Эта теория «переноса столицы» действительно «шумит» время от времени, но она представляется мне лишь отводящей внимание от главного вопроса. Еще 5 лет назад я писал на АПН на эту тему: «Можно сколько угодно фантазировать о «переносе столицы» в Петербург или Екатеринбург, Новосибирск или Нью-Васюки, но все это означает лишь «перемену мест слагаемых» при неизменной «сумме» — сохранении государственного гиперцентрализма».
Главный вопрос состоит не в механическом «переносе столицы», но в принципиальном изменении самой структуры нынешней имперской государственности. Если она сохранится как нечто традиционно централистское и унитарное – вся эта модель немедленно воспроизведется вокруг любой «новой столицы». Но зачем тогда огород городить?
Относительно же модели «столица-провинция», я считаю, что сама эта фраза и выдает человека имперского мышления. =) Эта модель восходит к Римской империи, когда существовал «вечный город», а вокруг него захваченные и колонизированные территории, которые и назывались «провинциями». Но сегодня в развитых странах уже нет никаких «провинций» – как символа чего-то зависимого и вторичного. Там есть регионы – с высоким уровнем самоуправления и особой культурной идентичностью – которые сами себе являются «столицами» и устанавливают между собой прямые и взаимоинтересные сетевые связи.
10. Расскажите о Вашем отношении к проекту Сибирская вольгота? Сибирский говор – искусственный прожект?
Я считаю, что Сибирь – несостоявшаяся (пока) «Русская Америка», если «Старым Светом» считать европейскую Россию. Но история, так или иначе, возьмет свое. Мировой регионалистский тренд неизбежно приведет к росту сибирского самосознания. Да оно растет уже сейчас – на последней переписи множество людей в Сибири идентифицировало себя как «сибиряков», несмотря на то, что этнически зачастую являются русскими. Это говорит о том, что региональная идентификация становится важнее этнической – к тому же, в условиях, когда от лица «всех русских» любит говорить Москва. Сибирякам уже действительно надоело, что московские чиновники и олигархи «прирастают» сибирскими ресурсами.
Что касается «сибирского языка» – то это во многом действительно творческий проект, хотя и опирающийся на реальные региональные диалекты. Замечу, что в Карелии есть примерный аналог этого – мой друг, поэт Вячеслав Агапитов пишет стихи на заонежском диалекте, и их охотно исполняют местные рок-группы. Вообще, регионализация с неизбежностью связана с оживлением местных диалектов, раскатанных в свое время унитарным имперским катком. Но это не какое-то буквальное «возрождение прошлого», а скорее современные творческие проекты. Здесь можно вспомнить и пример становления иврита в Израиле как современного разговорного языка – а ведь много столетий до этого он считался сугубо культовым языком и едва ли не «мертвым»…
11. Как Вы относитесь к проекту Залесская Русь? Ваше мнение о Национал-Демократическом Альянсе, какие принципы НДА поддерживаете, с какими не согласны?
Проект Залесская Русь мне очень симпатичен – именно с точки зрения археофутуризма – когда на основе древних мифов вдруг формируется совершенно современный политический проект, прекрасно вписывающийся в актуальные регионалистские тренды. Однако пока залессцам все же не хватает мощного культурного бэкграунда – им не удалось пока завоевать своей идеей современную творческую молодежь. А без такой культурно-мифологической основы полноценная политика невозможна. Например, феномен Маннергейма стал возможен лишь на основе мощного национально-культурного возрождения в Финляндии, состоявшегося там в XIX веке, когда жители этой страны осознали ее уникальность и были готовы ее защищать.
Лидеры НДА – мои давние друзья, но это конечно не означает, что мы с ними во всем солидарны. Наоборот, очень часто спорим – но эти споры имеют конструктивный характер, они позволяют поставить и решить массу спорных вопросов, на которые поверхностная официальная политология ответов вообще не знает. Например, уже сейчас все более актуальным становится вопрос о постимперском территориальном делении России. Коллеги из НДА предпочли бы видеть 7 русских республик, примерно совпадающих с нынешними федеральными округами. На мой же взгляд, определять число будущих республик некорректно – это решит само их население. Вообще, я считаю, что все нынешние субъекты РФ должны стать равноправными республиками. А будет ли присутствовать в их названии национальный компонент – опять же, решат их собственные парламенты.
12. Расскажите о своём знакомстве и дружбе с А. А. Широпаевым? Как возник Культ Крокодила?
С Алексеем мы знакомы уже более 20 лет – подружились в «правых» литературных тусовках эпохи Перестройки. Тогда он был фундаментальным православным монархистом – но это был самых нонконформистский стиль среди доминировавших тогда «демократов» и «коммунистов». Впоследствии Алексей проделал грандиозную мировоззренческую эволюцию, которую я попытался более подробно осветить в статье к его 50-летию.
А как и почему возник культ Крокодила – об этом недавно и очень подробно рассказали наши ингерманландские друзья Виктор Николаев и Григорий Соломинский.
13. Расскажите об Ваших взаимоотношениях с С. Корневым?
С Сергеем мы также знакомы очень давно – примерно с середины 1990-х годов. Тогда он обитал в обособленной башне «маргинального философа», разрабатывая доктрину постмодерн-фундаментализма. В сотрудничестве с ним мы фактически и запустили термин «регионализм» в российский оборот, опубликовав ряд брошюр и статей в журнале ИNАЧЕ, открыв на первых мировых фри-хостингах «сайт русских регионалистов». Регионализм – это действительно глобальный и очень многомерный феномен, нуждающийся в глубоком философском осмыслении. Сейчас, правда, Сергея, на мой взгляд, слишком унесло в националистическую стихию – но пути философа неисповедимы…
14. Что Вы можете сказать о личности и деятельности профессора Петра Михайловича Хомякова, подвергаемого репрессиям в нынешней России, (о Вашей давней поездке к нему на дачу написана целая эпическая сага )
С господином Хомяковым я встречался всего однажды – собственно, именно в ходе того легендарного визита на его дачу. Кстати, более точное и беспощадное (только никому не говорите =)) описание того визита и сопутствующих приключений, о которых скромно умолчал стукач Грушевский, можно найти здесь.
Если же рассуждать всерьез, то профессор Хомяков, к сожалению, не показался мне таким уж «интеллектуальным вождем русского национально-освободительного движения», образ которого он себе создавал. Многие идеи, которые он в 2007 году проповедовал нам как собственные открытия, мною, например, были описаны в книге «RUТОПИЯ», вышедшей еще в 2004 году. И кроме того, стремление Хомякова к организации какого-то «подпольного движения» никогда не было мне близко.
15. Столкновение цивилизаций Север – Юг, опасно ли для России, изначально дружелюбной к исламу? Хотелось бы узнать Ваше мнение в отношении кампании "Хватит кормить Кавказ" и таких политиках, как Е. Холмогоров, Константин Крылов, Дмитрий Феоктистов, Владимир Тор?
Если Россия сохранит свою имперскую природу, она автоматически станет частью «Глобального Юга». С «Третьим Римом» произойдет то же самое, что и со «Вторым» – когда Византийская империя преобразовалась в Османскую, при сохранении той же самой столицы.
Лозунгу «Хватит кормить Кавказ» я предпочитаю «Хватит кормить Москву», поскольку именно в Москве (точнее, в Кремле) утверждаются все эти имперские проекты по «удержанию» Кавказа и всех остальных территорий. А когда Москва перестанет распоряжаться условной «трубой», у нее появятся более насущные заботы, чем содержание кавказских тираний.
С перечисленными Вами политиками я не знаком – за исключением Константина Крылова. Правда, с его журналом «Вопросы национализма» сотрудничество получается какое-то странное – он то обещает опубликовать мои статьи, то вдруг забывает о них… Вероятно, для националистов регионализм – это не субъект идейного диалога, а по-прежнему, в имперской традиции, чей-то коварный заговор для «развала страны»…
16. Ваши впечатления от Израиля? Расскажите о Вашем общении с Авраамом Шмулевичем. Что-либо из идей сионизма приемлемо ли для применения русскими националистами?
Израиль – уникальное археофутуристическое государство, где древность переплетена со сверхсовременностью. Авром Шмулевич – глубокий и интересный философ, концептуально исследующий этот синтез, да и по существу, живущий в нем. Вообще, о визите в Израиль у меня есть довольно большая статья, где я попытался обосновать тезис об этой стране как о «новой Элладе».
По площади, да и числу населения Израиль скорее можно сопоставить не с Россией в целом, а с тем или иным регионом. И для русского регионалиста очень поучителен израильский синтез защиты своей культурной идентичности, интенсивного технологического развития и гражданского самоуправления.
17. Вы считаете себя религиозным человеком? Каких религиозных убеждений Вы придерживаетесь? Традиционалистские авраамические религии сейчас успешно сменяются нью-эйджем, как в его стандартном индуистском варианте, так и в новом, этаком "славяно-арийском", как Вы к этому относитесь?
Меня привлекает доктрина Новой Античности – но не в каком-то «религиозном» формате, требующем поклонения тем или иным богам, а скорее как экзистенциальный модус бытия, философский и поэтический. «Славяно-арийские» реконструкции, на мой взгляд, слишком формальны и глубинных душевных струн не зацепляют…
18. Как Вы относитесь к такому популярному сейчас явлению, как слишком жёсткая критика русских, (боюсь, не получится избежать опостылевшего слова "русофобия"). Как Вы думаете, есть ли доля актуальности в этом явлении, и существует ли некий предел, грань, за которую переходить нельзя или чем больше критики, тем лучше, тем полезнее?
Проблема в том, что за «русское» сейчас очень часто принимают «имперское», и многие националисты сами этому подыгрывают. Но империя отжила свое – поэтому, если националисты будут за нее цепляться, русские разделят историческую судьбу римлян. «Римский» этноним, как известно, в постимперской Европе преемствовали только румыны…
Я полагаю, что русское самосознание для обретения нового исторического смысла нуждается в регионалистской «перезагрузке». Надо понять, что русские – повсюду разные: на Балтике, на Кубани, в Сибири, в Приморье… Это означает ликвидацию какого-то единого имперского стандарта, уничтожающего все живые региональные особенности. Посмотрим на англоязычный мир – англичане существенно отличаются от американцев, те, в свою очередь, от канадцев, австралийцы – вообще особый мир, и даже соседствующие с ними новозеландцы от них отличаются. Но при этом они все говорят на одном языке (опустим в данном случае диалекты) и поддерживают глобально близкие взаимосвязи. Таким образом, можно заметить, что постимперское многообразие вовсе не разрушило англоязычный мир, но напротив – культурно обогатило его и укрепило. Подобная же трансформация представляется мне насущной и для русского мира.
19. Над какими проектами Вы сейчас работаете, где можно купить Ваши книги, в каких сетевых изданиях можно Вас почитать, как вообще обстоят дела с изданиями печатными, будет ли "ИNАЧЕ" вновь выходить в печатном виде, какие у Вас планы на будущее?
Возможно, это прозвучит нескромно, но одна моя знакомая однажды заявила, что в своих концептах я обгоняю время. Моя древняя книга «ИNВЕРСИЯ», посвященная традиционализму, на букинистическом портале Alib.Ru стоит каких-то бешеных денег... Хотя я уже давно вырос из той сферы интересов, но оказывается, для кого-то эти темы продолжают оставаться актуальными. Примерно то же и с «RUТОПИЕЙ» – массовые отклики на эту книгу пошли через несколько лет после ее написания, когда я уже сам пересмотрел некоторые ее идеи…
Полагаю, что будущее все же за электронными изданиями. Вот книга о Новой Античности (ссылка выше) вышла в электронном виде, и мне даже этот синтез представляется по-своему знаковым – древность и сверхсовременность сошлись. Хотя все же в России еще электронное книгоиздание не вышло на массовый уровень. Так что свою новую книгу о регионализме буду, видимо, издавать в печатном виде. Надеюсь, Вы ее увидите уже в наступившем году.
ИNАЧЕ продолжается как сетевое издание – и мы всегда рады новым авторам. Хотя журнал некоммерческий, гонораров, увы, пока не платим – Госдеп зажимает! =)
20. Каковы Ваши музыкальные предпочтения? Что Вы слушаете для настроения? Расскажите о Вашем знакомстве и дружбе с С. Калугиным?
Люблю этноэлектронные эксперименты, хотя и по-прежнему с пиететом отношусь к древним рок-монстрам. Сергей – также из плеяды моих давних друзей, его проект «Оргия Праведников» очень актуальный и заводной, хотя, как и все новое, с трудом приживается в консервативной России. А в Европе они собирали бы стадионы…
21. Чтобы Вы могли пожелать Дебрянским регионалистам?
Успехов в создании Еврорегиона с территориями сопредельных стран – Украиной и Беларусью. Это и будет реальная европеизация, в отличие от всевозможных централистских теоретиков.
