Повстанческая тактика для обывателей

Русскоязычный обыватель и мировые (контр-) революции

Произошедшие недавно в мире революции, в нескольких случаях развившееся в полноценные гражданские войны обнаружили вопиющее невежество отечественного обывателя в тактике ведения боевых действий. Степень понимания показываемого в телевизоре не достигала и ничтожных показателей. Фактически отечественный обыватель, если он не учился на специфических курсах в горах Кавказа или Афганистана (что согласитесь, всё-таки редкость даже среди кавказцев и азиатских мигрантов) не понимает, что ему показывают.

Случись чего где поближе (к примеру, в народной республике китайцев), граждане могут вообще растеряться, расстроится и даже разбежаться без всяких к тому реальных оснований. По непонятным причинам на русском языке отсутствует элементарная информация по тактике боевых действий, вполне доступная на английском или, к примеру, на арабском (уровень сержантской учебки по стандарту НАТО). Поэтому мы решили восполнить этот пробел и коротенько, на доступном материале изложить минимально необходимые для понимания происходящего в телевизоре тактические сведения. Почему именно тактические, а не стратегические или к примеру оперативные?

Во-первых стратегия находится за пределами телевизора и в набор необходимых обывателю знаний не входит. Во-вторых, всё-таки если обывателю стратегия понадобится, он легко может в ней разобраться сам, так как для этого достаточно ответить на два вопроса: «чего хочешь?», «каким образом?».

Правда для этого предварительно надо знать ответ на вопрос «кто ты такой?». Но это уже политика. Что касается оперативного искусства, то оно по меткому наблюдению одного морского пехотинца представляет собой процесс поддержания непрерывности избранного темпа тактических действий. И соответственно чисто схематически (на уровне математических алгоритмов действий) сводимо к логистике. По логистике даже на русском можно найти массу полезной литературы и, при желании, разобраться в оперативном уровне организации боевых действий исчерпывающе и досконально.

А вот по тактике, в литературе изданной на русском языке после 1943 года почему-то отсутствуют описания важнейших (в условиях войны — жизненно важных) нюансов. Так как, то, что издавалось ранее, уже стало библиографической редкостью, да и труднопонимаемо для современного читателя, мы постараемся довести вам это доступным и понятным образом. Те кто учился в натовских учебках или на всевозможных тактических курсах при хороших арабских или пакистанских медресе дальше могут не читать. С их точки зрения вся статья состоит из пережёвывания банальностей, причём жевание будет происходить на уровне простецких постсоветских обывателей, а отнюдь не на уровне великих международных романтических настоящих мужиков-торпед.

Методика усвоения

Ещё какие-то древние философы говорили, что «голое» знание бесполезно. То есть для того, чтобы знанием можно было пользоваться его необходимо привязать хоть к каким-то чувствам и переживаниям, иными словами опытно опробовать, затвердить. Разумеется то, что мы вам сейчас расскажем не является исключением. Для того, чтобы использовать принципы которые мы вам сообщим необходимо освоить и периодически делать три несложных, но очень важных упражнения. Для облегчения запоминания мы на назовём их «Три главных упражнения». В случае если их честно, без пощады к собственному самолюбию или времени проделать в общей сложности примерно раз сорок-пятьдесят, с большой вероятностью можно утверждать, что вам удастся усвоить излагаемые ниже принципы ведения боевых действий до степени понимания показываемого в телевизоре с одного взгляда.

Первое главное упражнение. Это единственное из этих трёх упражнений которое можно делать даже совсем одному. Не требуется и минимального снаряжения. Необходим лишь самый минимум здоровья, здравого смысла и внимательности (с целью использования тех принципов, с которыми мы ознакомимся дальше). Суть его очень проста. Надо последовательно вспомнить всё произошедшее в ходе боестолкновения (в котором участвовали, были свидетелем, слушателем, читателем) и по каждому эпизоду ответить на следующие вопросы: «какая задача ставилась?», «была ли она выполнена?», «что можно было сделать лучше (дешевле, быстрее, проще)?».

Важность этого упражнения невозможно переоценить. Недаром оно практикуется повсеместно — от лагерей морской пехоты США до пещер Талибана. Наилучший состав для его выполнения это два уровня вертикали командования. Применительно к повстанцам это будет командир группы и его бойцы или командир отряда и командиры его групп. В случае если это упражнение выполняется регулярно и честно (без самообмана с целью скрыть от себя неприятные моменты) боевое мастерство начинает расти буквально волшебным образом. Это собственно и есть то, что самураи имели в виду когда говорили «воин должен всё обдумать заранее».

Механизм этого «волшебства» довольно незамысловатый — в бою поступаешь, (не думая) как считаешь лучшим, а лучшим по какой-то прихоти человеческому организму легче считать то, что было одобрено коллективом. Кроме тактического смысла первое главное упражнение имеет и серьёзное медицинское, психиатрическое значение. Если люди способны адекватно (спокойно, по делу) обсуждать какие-либо дорогие (а военные действия, и в случае если вы не являетесь непосредственным участником, очень дорогая вещь, даже если тратятся не ваша кровь и мясо, а всего лишь нервы) вещи, значит они смогут адекватно относится к этому и в дальнейшей жизни — без истерик, соплей и посттравматических синдромов. Кстати необходимость регулярного выполнения этого упражнения — единственная реальная причина по которой бойцы должны изъяснятся на взаимопонимаемом языке (языках). Как нам должно стать понятно после второго главного упражнения во всех остальных случаях роль речи в ходе боевых действий минимальна.

Второе главное упражнение. Выполняется в минимальных коллективах, внутри которых должно быть налажено командное взаимодействие — пара-тройка бойцов, группа объединяющая пары (тройки), все командиры отряда и т.п. Суть этого упражнения также незамысловата. Участники играют в командную игру в ходе которой разрешается переговариваться только жестами или (и) условными словами (цифрами) установленными для радиокоманд. Обычно в качестве такой игры выступает футбол (именно поэтому запрет футбола долгое время был в центре репрессивной политики правящего в Узбекистане режима, не понаслышке знакомого с повстанческой деятельностью). Упражнение играется в двух вариантах — в привычных парах (тройках) и в произвольных.

В результате тренировок обучающиеся должны, как поэтично выражались ветераны Второй мировой войны, научиться «слышать сердцем дыхание товарища». Нужно это для того чтобы в ходе сложных повстанческих боестолкновений, которые в отличие от спецтактики (нападения на заведомо более слабого противника в ограниченных пространствах с целью его захвата или уничтожения в крайне ограниченное время) невозможно полностью отрепетировать заранее, коллектив не распадался на отдельных лиц, спасающихся по мере собственных сил, а продолжал обмениваться информацией и действовать по командам и примерам лидеров. Кстати заметим, что в случае решения задач требующих применения спецтактики, повстанцы полностью репетируют операции при помощи «стеклянного дома»[1] или других подобных приёмов из арсенала грабителей банков. Успешное культивирование Второго главного упражнения даёт обывателю способность оценивать демонстрируемые по телевизору (на фото в журналах) повстанческие коллективы с высокой степенью точности понимания их реальной сплочённости и боеспособности.

Третье главное упражнение. Это самое затратное упражнение, требующее наличия сходных по характеристиками с имеющимися на предполагаемом театре военных действий оружия, снаряжения и местности. Если инженерные боеприпасы (ИБП, в том числе самодельные взрывные устройства — СВУ) несложно имитировать на кустарном уровне при помощи растяжек или нажимных крышек в сочетании с любыми шумовыми сигналами, то другие виды оружия, не говоря уже о местности требуют куда большей натуральности для достижения приемлемого эффекта. Суть упражнения. Обучаемым объявляется сценарий упражнения. В качестве сценария берутся уже имевшие место на изучаемой войне ситуации или возможные с высокой вероятностью. Также объявляется за какую из сторон обучаемые будут играть сначала. Затем обучаемые расставляют мишени. Мишени могут иметь любой вид и цвет, но их размеры должны соответствовать площадям и объёмам реальных целей. Обычно используются согнутые углом листы картона или жести. Более богатые могут соединять углами листы металла, фанеры или пластика. Мишени можно использовать многократно, если сначала отмечать (на полигоне), а потом заклеивать (перед следующим выходом) пробоины. Количество мишеней должно отражать возможные перемещения целей в реальных условиях.

Расставление мишеней учащимися заменяет обнаружение целями себя огнём в реальных условиях. Имитаторы ИБП (при необходимости использования таковых) расставляются руководителем или специально выделенной командой не принимающей участия в упражнении. Однако это не является обязательным условием. Дело в том, что в ходе выполнения упражнения боевыми патронами создаётся настолько нервная обстановка, что обучаемые могут легко забыть где конкретно были установлены имитаторы ИБП и будут вынуждены руководствоваться общими знаниями о вероятных местах установки таковых.

Выполнение упражнения разбивается на три фазы. Первая фаза: обучаемые вступают в «боестолкновение» с мишенями в соответствии со сценарием. Вторая фаза: пробоины на мишенях (в случае наличия таковых[2]) отмечаются. Мишени расставляются в соответствии с имевшими место в ходе первой фазы перемещениями обучаемых. Обучаемые вступают в «боестолкновение» с мест, где в первой фазе находились установленные ими мишени. Третья фаза: обучаемые делятся на две части и занимают исходные позиции сторон (одна часть вместо мишеней). Предварительно тщательно проверяется отсутствие патронов в оружии. Затем стороны «общёлкивают» друг друга в соответствии со сценарием.

Третье главное упражнение даёт незаменимый опыт понимания возможностей взаимного обнаружения и степени серьёзности влияния форм местности и местных предметов на эффективность применяемого оружия. Это также единственный способ поставить навык сосредоточения огня подразделения по приоритетной цели и организованного открытия и прекращения огня при сохранении кругового наблюдения. Чрезвычайная дороговизна данного упражнения компенсируется тем, что для каждой ситуации достаточно одного-двух выполнений (с перерывом на Первое главное упражнение). В случае если один и тот же сценарий отрабатывается на одной и той же местности большее число раз, существует серьёзный риск, что обучаемые начнут относится к занятию как к спектаклю, в котором главное формально отыграть роль. Такая установка возможна и исходно, если обучаемые являются «отличниками по жизни» и всегда настроены на получение формальных оценок. С целью профилактики данных настроений руководителю целесообразно предварять занятия словесными/телесными оскорблениями обучаемых и/или стрельбой боевыми патронами вблизи от их жизненно-важных органов. Приемлемой заменой являются и другие действия сопряжённые с реальной угрозой жизни и чести обучаемых (в норме человеку честь дороже жизни). Боевая обстановка является одной из высших форм оскорбления человека (противник относится к нему не более как к мишени) и поэтому оскорбления и реальные угрозы жизни дают вполне адекватные ощущения для подготовки к бою. Успешное культивирование Второго главного упражнения позволяет обывателю ознакомится с ощущением реальной опасности, а также научится оценивать происходящее на телеэкране с целью выявления постановочных сцен.

Повторимся, что хотя описанные упражнения и обладают самостоятельной психотерапевтической ценностью, и могут в слегка модифицированном виде применятся для подготовки к любой коллективной деятельности, основная их цель — изучение и освоение принципов излагаемых далее.

Основной принцип

Можно было бы конечно начать от греческих фаланг и римских когорт, благо принципиальные задачи войны, тем более повстанческой войны, с тех пор не менялись — заставить противника прекратить сопротивление и затем уничтожить его[3]. Однако в ущерб красотам мы изъясним основы на примерах куда более близких к нам и поэтому более доступных. Практически всякий обыватель, росший в благословенное советское время знает, что такое групповая драка. Всякий, кто вырос не в чудесных сталинках центра города, неподалёку от райкомовского магазина, если не лично участвовал, то, по крайней мере, видел, что такое «двор на двор», «класс на класс» и т.п. Поэтому мы сначала объясним основной принцип на этом общедоступном примере, а затем уже перенесём это знание, не побоюсь этого слова, алгоритм, на более серьёзные способы вооружённой борьбы. Дело в том, что пока в войне участвуют люди, а не роботы, война, в основе своей, остаётся той же самой дракой. Да, постоянно совершенствующее оружие существенно меняет дистанции и скорости. Но на самых важных уровнях. На уровнях организации и личных переживаний это всё та же драка. В сумме с боевой подготовкой эти уровни и составляют тот самый «человеческий фактор», который, как правило, определяет победивших и проигравших в конфликте. Иногда к «человеческому фактору» плюсуется фактор вооружения, но, особенно в повстанческих, революционных войнах, «иногда — это не всегда».

Итак, драка. Драку двух собравшихся без предварительной подготовки толп понять очень несложно. Фактически дерутся только отдельные бойцы, остальные им только мешают. Иногда (если дело происходит в узком пространстве) толпы сходятся настолько плотно, что драка переходит в некую свалку-толкалку-топталку (так как нанести удар, даже ножом, в условиях когда на тебя сильно давят в спину очень сложно), в которой фактически побеждает тот, кто давит сильнее и меньше нервничает при необходимости идти по головам упавших товарищей. Организаторы таких драк целиком зависят от своей способности завести толпу и везения. Причём фактор везения часто приобретает совершенно неподобающее для него значение. Буквально несколько человек, спокойно идущих по головам, оказавшись в нужный момент, в нужном месте могут легко повернуть исход дела в совершенно противоположном направлении. Повстанческие войны организованные по такому принципу можно было одно время[4] наблюдать в Африке. Выигрывало в них как правило правительство, которое в силу опытности успевало перебросить поближе к жизненно-важным центрам противника подразделения хоть как-то умеющие обращаться с тяжёлым вооружением. Затем следовал слом воли противостоящей толпы массовыми потерями и избиение отказавшихся от сопротивления младенцев. Иногда в буквальном смысле.

Более продвинутым способом драки является применение боевой линии - «стенки». В этом случае дерутся практически все участники стенки. Тех, кто трусит и уклоняется от боя заметны и, соответственно легко наказуемы. В случае если имеются вторая и третья линия боевого порядка от них тоже есть польза — они заменяют потери первой линии. У неорганизованной толпы против такого построения нет шансов. Именно за это его так любит ОМОН и прочая «райот полис». Однако если речь идёт о столкновении двух организованных вооружённых сил бой превращается в «игру» резервами и тяжёлыми вооружениями. Выигрывает тот кто направит свои самые сильные части боевого порядка против самых слабых противника, а разгромив их успеет всей массой обрушится на оставшиеся. Войн организованных по такому принципу свет тоже видел немало. Побеждает в такой ситуации та сторона у которой лучше средства разведки и сильнее вооружения (при прочих равных). У повстанцев с этим как правило проблемы и поэтому везде где они пытались воевать таким образом, они, получали, и, как правило, сильно. Есть конечно вариант «завалить трупами», но, по прихоти истории, современные вооружения его исключают. Даже с пулемётами этот фокус в истории проходил редко, а против зенитных установок и систем залпового огня …

Вот мы и подошли к нормальному способу ведения боевых действий. Отходя в сторону упомянём, что в двадцатом веке его по новой изобрели немцы, но потом с успехом применяли практически все армии, считающиеся образцом регулярности. В случае драки это выглядит (со стороны) примерно как и предыдущий способ. Только «стенка», сражающаяся нормальным способом, обязательно будет иметь минимум две линии. Ну и построена будет несколько менее плотно. Зато при столкновении с простой стенкой она будет буквально рвать порядок противника, разрушать его ряды по всем направлениям, так быстро, что иной раз может не понадобится думать, когда и куда надо вводить резерв — так быстро будет разгромлен противник. Секрет здесь в следующем. Представим, что Вы бежите в первом ряду нормальной стенки. Какая стенка перед Вами, нормальная или простая, большого значения не имеет, но по простой эффект очевидней. В руках у Вас арматурина, Вы как и полагается уже выбрали себе жертву и бежите прямо к ней. Сразу скажем, что превосходство противника в росте, весе и даже злости здесь скорее сработает против него самого. Почему? Потому что Ваша задача не свалить его с одного удара, как это было бы желательно, если бы Вы бежали в простой стенке.

Нет, Ваше основное желание в этой ситуации нанести ему удар («зацепиться с ним») и тут же отскочить в любую сторону, кроме пути по которому движется ваш товарищ сзади. Товарищ сзади, это не вторая линия, это ваш надёжный сыгранный партнёр по паре. Единственный человек на которого вы оглядываетесь в ходе драки. Его задача ударить зацепленного Вами противника с неожиданной стороны. При определённом навыке, в сочетании с определённым мужеством у Вас вырабатывается навык отскакивать от зацепленного Вами противника, одновременно поворачиваясь к нему спиной, чтобы ударить в спину занятого другой парой нового противника. Вы начинаете даже не оборачиваясь, «шестым чувством» замечать, что Вашего напарника кто-то тоже зацепил и своевременно оборачиваться, чтобы ударить этого врага в спину. Со стороны иногда трудно различить работу таких пар — враги почему-то вдруг начинают падать один за другим.

Причём самые большие и самоуверенные, пытающиеся гоняться за своими противниками падают быстрее. Может быть и не пара, а тройка. Тогда задача третьего заменить того из товарищей, который будет сбит или остановится по другой причине. Можно было бы эту цепочку тянуть и дальше (четвёрка, пятёрка и т.д.), но в уличной драке действия такой вереницы будут слишком очевидными и предсказуемыми. Если обе стороны действуют таким нормальным образом, то побеждает та, у которой нервы позволят двигаться быстрее. Почему нервы, а не физподготовка? Потому что в этом случае драка превращается в каскад мгновенных схваток по одному удару. Каждый из которых должен представлять реальную опасность для противника (иначе он не отвлечётся и будет готов к защите, а то и к нападению на следующего за Вами товарища). Бойцы с более слабыми нервишками начинают просто бегать, обозначая удары. Тем самым позволяя бить своих товарищей, постепенно превращая процесс в бегство. Про тех, кто от страха замирает на месте и так понятно. Таким образом мы можем сформулировать основной принцип нормальной тактики:

-       главное — создание условий для удара товарища в спину врага;

-       остановка = смерть;

-       главный враг (приоритетная цель) — тот, кто занят твоим товарищем, от остальных бегать.

Можно было бы и более афористично - «Главное — остановить противника». Но это всё равно потребовало бы расшифровки приведённой выше. Для повстанцев это единственный вариант при сопоставимых средствах вооружения (автоматы, ИБП, охотничьи и медицинские приборы разведки против всей мощи современной армии) сводить бои вничью, а при слабых нервах противников даже и выигрывать.

Разумеется военные действия отличаются от уличной драки наличием нескольких уровней командования. Парами-тройками и т.п. действуют не только отдельные бойцы, но и группы составленные из пар-троек и отряды объединяющие эти группы. Принципы остаются одинаковыми на всех уровнях.

Боевые порядки и манёвр

Мы будем исходить из наиболее распространённого в настоящее время комплекса вооружения повстанцев и соответствующей тактики — пеших подвижных групп и «тачанок» (по-английски «тойота тэктикс»). Но, повторяюсь, принципы остаются теми же самыми при наличии танков и тактических ракет (как не так давно доказала «Хизбалла» в войне против евреев), и, скорее всего, боевых кораблей и штурмовых вертолётов (как в настоящее время доказывают киренаикские вожди-антикаддафисты и триполитанские вожди-каддафисты племён Ливии).

Начнём с самого низу. Основной единицей сражающейся на поле боя является пара или тройка. Что предпочтительнее? Однозначный ответ существует только для расчётов тяжёлого оружия типа станковых пулемётов и гранатомётов, тяжёлых снайперских винтовок, 60-мм миномётов и т.п. Тут тройка это минимальный состав для обеспечения необходимой подвижности расчёта на поле боя, переноски боеприпасов, наблюдения за целями и обеспечения безопасности от внезапного нападения. Для многих систем тройки даже мало, нужно пять и больше бойцов. Однако член расчёта не является полноценным самостоятельным бойцом[5], он действует только в составе расчёта. Расчёты в свою очередь действуют теми же парами-тройками. Поэтому хотя по своему «весу», значимости в подразделении расчёт может равняться паре-тройке стрелков (или даже быть важнее), по форме своей работы в боевом порядке он подобен отдельному стрелку.

Или, если угодно, отдельному подразделению (которые, напоминаю, действуют теми же парами-тройками). Тоже относится к танкам и прочим боевым машинам. Таким образом состав расчётов или экипажей не может быть ориентиром для устройства минимальной единицы боевого порядка. Если обратиться к примерам регулярных армий то можно увидеть, что армии НАТО в основном предпочитают пары (четвёрки), а азиатские армии (от Израиля до Вьетнама) тройки. Однако это объясняется не тактическими, а политико-культурными соображениями (как и многое в регулярных армиях). Тройка — вариант человеческой организации с наименее устойчивым лидерством (и в паре, и в четвёрке-пятёрке лидерство устанавливается быстрее и держится прочнее). Поэтому считается, что тройка будет более зависима от командира группы, а пара более независима. Различные повстанцы практиковали и то и другое и пришли, к выводу, что всё зависит от конкретных обстоятельств. Те же, вполне азиатские по географии, афганские моджахеды широко использовали пары (по крайней мере в восьмидесятые годы). Собственно тактические аргументы в пользу пары или тройки вещь очень неоднозначная. На поле боя можно уверенно различить только два вида действий бойца: перемещение и огонь из положения укрывшись.

Всякие промежуточные действия отследить и скоординировать невозможно поэтому в общем расчёте движения подразделения их нельзя учитывать. На этом строят всякие казалось бы однозначные расчёты — в паре один стреляет, один перемещается, в тройке — двое стреляют, один перемещается. Из этого наивные люди делают вывод, что в ситуации «тройка против пары», например в головном дозоре тройка будет сильнее. Беда тут в том, что такой ситуации в норме не бывает. Там где может свободно двигаться тройка, командир группы поделенной на пары пустит четвёрку (две пары в движении имеют туже ширину, что и тройка — в одну линию в любом случае больше двух человек никто не пустит). Там где тройка не может развернуться, третий будет только зрителем, стрелять ему будут мешать свои же. Только там где проходит шестёрка (хоть в цепь, хоть в две линии) ситуация меняется не в пользу пар (у них три ствола против четырёх).

Но, во-первых преимущество в один ствол очень зависит от обстоятельств, во-вторых местность позволяющее движение головного дозора шестёркой, позволяет широкий манёвр при котором формальный выигрыш головного дозора (отогнанный или прижатый огнём дозор противника) может закончится уничтожением основных сил (пары двигаются быстрее и приёмистее — даже под огнём движется половина, а не треть группы), которые будут обойдены с другой стороны. В соответствии с основным тактическим принципом задачей головных дозоров в описанной ситуации является прижать противника и расстрелять из своего (своих) РПГ (которые будут вторыми-третьими в парах-тройках) или резким отступлением вытащить противника на следующие за ними расчёты тяжёлого оружия (к примеру пулемётов), которые успеют развернуться за время первых выстрелов.

В том случае когда ситуация фактически сводится к тому, «кто первый попадёт из РПГ» вполне может быть, что «третий лишний». Поэтому ещё раз обратим внимание на то, что выбор между парой и тройкой зависит от множества факторов, в первую очередь от подготовки бойцов и предполагаемых противников. Кстати о передвижениях, раз уж мы так подробно коснулись головных дозоров. Обычно повстанцы передвигаются уже в заготовках боевых порядков. Предбоевой порядок состоит из перемещающихся поочерёдно групп. Отличия от боевого: головной дозор движущийся впереди на расстоянии поддержки огнём и перемещение пар-троек как компактных единиц, а не перебежками-переползаниями по одному бойцу. В то время как одна группа перемещается другая (другие) ведут наблюдение в готовности прикрыть перемещающихся товарищей огнём. В случае если тяжёлое оружие (артиллерия) и/или средства радиоэлектронной борьбы имеют достаточный вес (численность, подготовку) в отряде для их самостоятельного применения (имеют возможность самостоятельно вызвать остановку группы противника, не слабей чем остановилась бы от сосредоточенного огня одной пехотной группы), они перемещаются не в составе стрелковых групп. В этом случае они также как тыловые подразделения двигаются в отдельной колонне (колоннах) в темпе позволяющем стрелковым группам перемещаясь поочерёдно, обеспечить им приемлемую безопасность и наиболее удобные места для вступления в бой. Передвижение на автомобилях отличается тем, что в головной дозор высылается пара джипов, а не пара-тройка бойцов. Если в отряде всего три-четыре машины, то они перемещаются поочерёдно как две взаимно прикрывающие друг друга группы.

В случае встречи с противником, группа вступившая в контакт первой выступает в качестве направляющей (по-английски «шэйпинг груп»). Задача-максимум для неё вытащить основные силы противника под удары другой (других) группы (групп), задача-минимум задержать хотя бы часть сил противника для того, чтобы другая группа (ударная, по-английски «страйкинг груп, страйк форс») могла ударить с неожиданного направления. Красивым (но не редким) вариантом бывает когда в контакт вступает группа находящаяся от противника на большем удалении, чем прикрывающая её, даже вне зоны эффективного огня своего оружия. В этом случае направляющая группа ведя практически безопасный для противника огонь с непомерной дистанции отступает, в то время как необнаруженная группа наносит противнику серьёзные потери с относительно близкого расстояния огнём снайперов и отдельных хороших стрелков[6]. В ходе боя роли групп могут меняться неоднократно (ударная группа, которой не удалось с первой-второй попытки полностью разгромить объект атаки автоматически становится направляющей).

Ситуация когда одна группа в течение всей продолжительности боя является направляющей складывается тогда, когда эта группа захватывает ключевые объекты на местности (господствующие высоты, переправы, склады с материальным ценностями) к которым так или иначе привязаны действия противника. Действия на автомобилях имеют следующие особенности. После обнаружения противника автомобили высаживают пехоту в наиболее целесообразном месте и далее действуют уже как самостоятельная группа (группы). Тяжёлое оружие установленное на автомобилях в этом случае может быть фактором определяющим исход боя (все остальные группы работают на его решительное применение). При действиях на бронетехнике отличие только в том, что такую часть боевого порядка можно именовать бронегруппой (бронегруппами). Схема действий остаётся той же. Наличие хотя бы двух более-менее современных танков несколько меняет дело. При отсутствии у противника танков или при наличии уверенности отсутствия их в первых рядах боевых порядков противника, свои танки можно применять в головном дозоре. Тогда при встрече с противником их задача будет в том, чтобы действуя в основном гусеницами на предельно возможных скоростях нанести противнику максимальные потери с целью шокировать его систему управления и вызвать полную остановку движения в его рядах. При встрече с вражескими танками или серьёзными противотанковыми средствами эти танки должны поочерёдно прикрывая друг друга отступить со всей возможной поспешностью. Расчёт тут на то, что стандартные выстрелы РПГ редко взводятся на дистанции меньше пятнадцати метров от среза трубы гранатомёта (минимально и крайне редко два с половиной - три метра), то есть на дистанции «в упор» большая часть выстрелов из РПГ будет бесполезна, а применение ПТУР по цели находящейся внутри порядков собственных войск требует значительных навыков, скорее всего отсутствующих у противников повстанцев.

Принципиальных различий между разными видами боя для повстанцев нет. Однако, как правило, предпочтительной для них является оборона, так как она позволяет заранее подготовить местность для манёвра, заранее занять ключевые объекты и наиболее эффективно применять самое мощное и точное повстанческое оружие — СВУ. Особенностями обороны ключевых объектов НЕ является устройство не менее двух позиций на каждую пару-тройку стрелков или огневое средство. Тоже самое относится к устройству смежного укрытия при необходимости действий только с одной позиции. В этом случае пара-тройка (отдельный боец, расчёт) после осуществления одного-двух выстрелов (очередей) уходит в укрытие. При невозможности быстрого перемещения огневое средство в это время остаётся на позиции. Аналогично действуют и регулярные армии. Повстанческой особенностью в обороне может быть назван полный отказ от позиций с широким обстрелом (на тактических и топографических гребнях).

На тактическом гребне возможно оборудование ложной позиции оживляемой за счёт одноразовых (покидаемых после первого выстрела) огневых точек. Также такая позиция является удобным объектом для минирования (позволяет частично защитить мины от артогня противника, одновременно привлекая вражескую живую силу). Оборона состоит из засад (места засад используются не более одного раза) и рубежей развёртывания для ударов по остановившемуся противнику, а также стационарных пунктов огня на обратных скатах высот. При этом огневые точки оборудываются с предельно узкими зонами обстрела, но максимальной защищённостью и маскировкой. Отсутствие позиций на высотах можно частично заменить выносными средствами видеонаблюдения и взаимным прикрытием огневых точек.

Всё это опробованные средства компенсирующие превосходство противника в численности, тяжёлом вооружении и средствах наблюдения. В условиях городской застройки аналогом обратных скатов являются позиции с противоположной от противника стороны зданий, внутри крупных зданий и на некотором отдалении позади крупных препятствий — стен, заборов, валов. Устройство позиций «за тремя стенами» допускает в условиях города неоднократное использование позиций с узким обстрелом и на обращённых к противнику сторонах зданий. В этом случае в стенах по направлению стрельбы последовательно пробиваются уменьшающиеся по мере приближения к огневому средству отверстия для ведения огня. Возможность устройства проходов под зданиями, а также необнаруживаемых противником переходов между зданиями (убирающиеся трапы, тросы для скольжения) допускает в условиях города и повторное использование мест засад. При предпочтительности для повстанцев обороны в тактическом отношении, глухая оборона совершенно неприемлема для них политически. «Оборона — смерть вооружённого восстания» ©.

Поэтому повстанцы, если не имеют возможности вести наступление ни на одном из участков территории охваченной восстанием, ведут беспокоящие действия. Беспокоящие действия представляют собой действия по воспрепятствованию нормальному функционированию органов власти и войск противника на территории под его контролем. Могут осуществляться как из освобождённых районов, так и повстанцами находящимися на нелегальном положении. Диапазон беспокоящих действий: от обстрелов и минирований до захватов и последующего оставления важных в экономическом или символическом плане объектов. Как и во всех прочих действиях (встречном бою, наступлении, обороне) в ходе беспокоящих действий повстанцы в первую очередь стараются не уничтожать, а лишать подвижности части противника. В данном виде боевых действий цель фиксации противника не в подгтовке его дальнейшего уничтожения последовательными ударами, а в деморализации. То есть в воспитании у противника «крепостной психологии», желания отсидется в укрытии хотя-бы в тёмное время суток, сознания беспомощности на поле боя, неспособности к манёвру. Обработанный таким образом противник не сможет использовать своё превосходство в вооружении и/или численности в дальнейшем, при переходе повстанцев к наступательным и встречным боям.

Важные детали

Разумеется, есть случаи когда части предбоевого порядка повстанцев не передвигаются поочерёдно. Таких случаев ровно два — когда вероятность встречи с противником невелика (в глубоком тылу освобождённого или нейтрального района при трусливом противнике) и когда риск движения одной колонной оправдан необходимостью успеть нанести удар по противнику, находящемуся в крайне расстроенном состоянии. В таких случаях за головным дозором на некоторой дистанции движется группа выделившая его из своего состава, затем приблизительно треть сил колонны, а затем основные силы. Внутри частей боевого порядка дистанция между парами-тройками-четвёрками составляет от 5 до 100 метров и более, в зависимости от возможностей взаимного наблюдения и поддержки, а также степени угрозы от авиации противника. Дистанции между частями порядка обычно определяются исходя из возможностей вести эффективный обстрел противника атакующего следующее впереди подразделение с тыла и флангов.

Ритм пешего марша обычно устанавливается: 25 минут движения — 5 минут отдыха. Реже используются также соотношения 20:10; 40:20; 50:5 и другие. Непосредственно во время боя, но вне зоны огня противника иногда приходится допускать передвижение небольших колонн бегом на расстояния до 5 км. При движении на автомобилях возможно передвижение вообще без остановок для отдыха, но с выделением трёхминутного перерыва движения для смены водителей через каждые два часа. Смены водителей рассчитываются исходя из того чтобы штатный водитель машины вёл на наиболее важных участках маршрута.

Другая важная деталь, влияющая на ведение боя. Повстанцы с их чётким осознанием отсутствия у них однозначной поддержки международного сообщества, слабости надежд на поддержку элитных групп в ставке противника, двусмысленности отношений с союзниками и пособниками, короче общей слабостью их системы не могут ставить перед собой задачи типа «как можно скорее дойти до Берлина». Поэтому для них важнее поддерживать постоянный уровень напряжённости конфликта в расчёте, что система власти противника постепенно утратит доверие и рухнет. Это оказывает влияние и на организацию повстанцами отдельных боёв. Так как приоритетной задачей повстанцев является не уничтожение противника, а пресечение его перемещений, то повстанцы избегают наваливаться на него абсолютно всеми имеющимися силами. Наоборот в случае интенсивных боевых действий они организуют боевую работу своих групп посменно. Продолжительность смены — не более двух часов. С крайне пассивным или трусливым противником — не более восьми часов. Также, с учётом накапливающейся усталости, отряды «на линии фронта» должны меняться не позже чем через две недели (но не ранее чем через одну). При общем дефиците сил возможно перемещение отрядов или групп не в тыл на отдых, а на менее интенсивные участки или, что лучше, туда где ведутся не регулярные, а беспокоящие действия.

Заметное противнику перемещение бойца (расчёта) на поле боя не может превышать 3 секунды по времени. С неподготовленным или утомлённым противником — 6 секунд.

Цели обычно обнаруживаются не по их появлению или исчезновению, а по началу ими движения («шевелению»). Поэтому архиполезным простейшим упражнением по поиску целей является обнаружение камуфляжных флагов (высотой не более 0,5 м) на местности и указание на них (от ориентира или световой указкой) руководителю занятия.

Время заметного или просчитываемого движения подразделения в секторах работы артиллерийской разведки противника не должно превышать 1 минуты (при подготовке противника по стандартам НАТО[7]) или 5 минут (при подготовке противника по стандартам 60-х годов). Хорошо подготовленные артиллеристы способны реагировать за 2 минуты и менее даже при отсутствии компьютерных систем наведения (только с калькуляторами), но в этом случае возможны промахи из-за ошибок обусловленных погодными условиями и определением дистанций.

Оптические средства современной авиации (в том числе вертолётов) позволяют различать, если не лица, то знаки различия и элементы одежды на целях на дистанции до 2 000 метров. В менее развитых странах аналогичной оптикой располагают полицейские подразделения слежки, которые также могут использоваться для наведения тяжёлого вооружения на повстанцев.

При получении противником без посредников данных спутниковой разведки или высотных разведчиков время реакции авиации обычно не превышает одного часа.

Применение стрелкового оружия

Повторимся, что самым эффективным (по числу убиваемых и калечимых врагов) оружием современных повстанцев являются ИБП, особенно мощные СВУ (так называемые «фугасы»). Однако роль стрелкового оружия очень важна. Оно выступает как мультипликатор эффекта СВУ (обстрел противника в зоне подрыва даже с самой огромной дистанции вызывает эффект запугивания сопоставимый с повторными подрывами в той же зоне — при ничтожном фактическом поражении). Ещё более важна роль стрелкового оружия как инструмента поддержания политической власти повстанцев (или претензий на такую власть, там где они находятся в подполье), символического равенства в боях с регулярной армией. Следовательно в нашем очерке мы неможем обойти тему применения стрелкового оружия. Тема эта чрезвычайно объёмная и имеющая массу ньюансов связанных с особенностями конкретных образцов оружия и боеприпасов, которых здесь мы не имеем возможности освещать даже в самом общем виде. Здесь мы коснёмся только такого вопроса как типовая (наиболее удобная) дистанция применения наиболее распространённых боеприпасов, как фактора серьёзно влияющего не только на тактику, но и на закупочную политику и даже идеологию-пропаганду противоборствующих сторон.

Прежде чем привести список типовых дистанций, оговоримся, что в независимости от типа оружия среднему бойцу для стрельбы на дистанцию свыше 150 метров необходима оптика для обнаружения и/или опознавания цели. Чтобы не бить своих, необходимо хотя бы двухкратное увеличение (обнаружение и опознавание цели часто возможно, хотя и рискованно, прибором отдельным от прицела). На дистанции свыше 200 м средний стрелок в условиях боевого стресса без оптики попадает только по случайности вне зависимости от образца оружия. Другая важная оговорка — типовая дистанция не непреложная догма, а лишь наиболее удобный вариант применения конкретных вооружений, по обстоятельствам приходится вести огонь (в том числе сосредоточенный всей группы или отряда) и на существенно большие расстояния.

Список типовых дистанций, в метрах, до:

-       пистолетный патрон — 5 (пистолеты, кустарные пистолеты пулемёты) — 15 (пистолеты-пулемёты), это же дистанция для применения обрезов дробовиков (незаменимое средство в ситуациях когда у противника существует традиция носить в головном дозоре гранаты с вынутой чекой), а также минимальная-оптимальная дистанция для действия из засады с применением автоматов и РПГ;

-       12 калибр — 50, это же предельная дистанция для стрельбы очередями для оружия без сошек или станка;

-       5,6 при стрельбе из спортивных и охотничьих винтовок — 100;

-       автоматный патрон — 150 (7,62х39) — 200 (5,45) — 300 (5,56);

-       выстрел РПГ — 150;

-       винтовочный патрон — 400 (7,62х54; 7,62х51) — 600 (различные дорогие охотничьи и снайперские варианты, типа 300 Win Mag и дороже);

-       12,7-14,5 пулемётные и снайперские патроны — до 1 000.

Станковые гранатомёты обычно используются как заменители или усилители пулемётов 12,7-14,5 (то есть на тех же дистанциях). Миномёты и артиллерийские орудия — на предельно возможных по наставлению дистанциях.

Оружие с одной типовой дистанцией объединяется в одну группу. Группы вооружённые оружием с различной типовой дистанцией передвигаются в разных колоннах и в бою находятся на разном удалении от противника. НО взаимодействуют согласно изложенным выше основным принципам. Например, станковые пулемёты и гранатомёты могут использоваться для сосредоточенного обстрела какого-либо участка местности (к примеру, дефиле) с целью фиксации противника до выхода группы пулемётчиков на удобную позицию. Или, группа вооружённая станковыми гранатомётами и крупнокалиберными снайперскими винтовками прикрывает с предельных дистанций (в том числе переводя внимание противника на себя) отход группы автоматчиков и РПГ после засады. Ещё более эффективной такие действия группы тяжёлого оружия будут после ночной «немой» засады (когда применяются только ИБП и ручные гранаты) — в этом случае группа находящаяся на значительном удалении притянет к себе практически всю огневую мощь противника, так как будет единственной относительно заметной целью. Учитывая то, что расчёты будут стрелять скорее всего с подготовленных позиций, то есть уходить в укрытия/менять позиции после каждого выстрела, вероятность того, что противнику удастся нанести ответные потери будет невелика.

Штатная организация и тактическое управление повстанцев

Штатная организация повстанцев, как правило, крайне проста. Это связано с тем, что они располагают фактически только тремя инструментами поддержания лояльности командиров: контразведкой, идеологией и лишением их свободного времени. Тут важным моментом является то, что у повстанцев нет ресурсов на ликвидацию свободного времени командиров различными формами бюрократической отчётности, они могут убить его только непосредственным делом. Поэтому штабные структуры их боевых подразделений крайне малочисленны. Фактически их штатная структура совпадает с той иерархической формой, которую принимает любая армия на поле боя (множество промежуточных звеньев в этом случае, если не хотят мешать, переходят в формат резерва или контролирующих болельщиков), однако они не могут позволить себе бюрократизм и вне боевых действий.

Низшей штатной единицей, также как и тактической является пара-тройка. Пары-тройки объединяются в группу в 10-20 бойцов. По-возможности группа вооружается оружием с одной типовой дистанцией применения. Тут есть пара важных нюансов. Во-первых, в отличие от регулярной армии повстанцы не могут позволить себе таскать такие же объёмы грузов, как солдаты развитых стран. Максимум, что может себе позволить повстанец это переноску боекомплекта на два боя. Для повстанцев факт отстрела двух автоматных магазинов очередями или половины пулемётной ленты (50 патронов) является верной приметой того, что надо немедленно выходить из контакта. Поэтому боеприпасы свыше трёх-четырёх магазинов или пулемётной ленты (или аналогичных объёмов для других видов оружия, например, трёх выстрелов РПГ) и трёх-четырёх ручных гранат, а также все предметы обеспечения быта группы переносит специальная тыловая безоружная группа, численность которой в среднем составляет треть численности основной группы. На сложной местности вспомогательная безоружная группа может равняться по численности основной — воюющей группе. При возможности передвижения на автомобилях — не превышать четверти. Во-вторых, повстанцы не могут позволить себе иметь разновидности пехоты под все формы ландшафтов на которых им приходится сражаться. Им легче приобрести несколько комплектов вооружения. Например, в городе основная масса пехотных групп повстанцев вооружается автоматами и РПГ, плюс малокалиберные винтовки с оптикой и пистолеты-пулемёты у подразделений использующих спецтактику. В горно-пустынной местности предпочтительнее оружие под винтовочный патрон (в случае если местность или противник допускают стрельбу с дистанций свыше 300 м с наличием шансов уклониться от ударов артиллерии и авиации). В горно-лесистой — сочетание автоматов и РПГ, с одной-двумя единицами под винтовочный патрон и т.д.

Что касается ИБП — то это главное оружие повстанцев. Переноска ИБП и их применение обязательно не только для специализированных инженерных групп, но и (в простейших комплектациях) всех остальных бойцов во всех видах боя на любой местности. Группы с одним, или, что чаще различными типами вооружений (пехотные, инженерные, станковые гранатомётно-пулемётные, снайперские, миномётные, радиоэлектронной борьбы, связи и т.п) объединяются в отряд. При этом в каждом частном случае название этих групп по 10-20 человек может быть самым неожиданным (например, легко можно привести примеры, когда их называли «взвод», «рота», «полк»), то же самое с отрядом («батальон», «бригада», «сектор», «фронт»). Мы используем названия «группа-отряд» принятые для подобных формирований в регулярных русскоязычных армиях. В связи с этим обращаем внимание читателя на необходимость не путать «группу» как часть боевого порядка («направляющая», «ударная») и группу как штатную единицу повстанцев («10-20 бойцов плюс 3-20 подносчиков» или «три-десять машин»).

Число групп в отряде может быть любым, однако общая численность не может превышать пятисот-шестисот бойцов и такого же числа вспомогательного персонала. Большая численность даже при значительном рассредоточении по местности, характерном для повстанцев (нормальным считается, например, участок 2 на 7 км частного сектора на двадцать бойцов в обороне) будет слишком заметно. Кроме того, большая численность затруднит последовательные удары с разных сторон всеми группами отряда по остановленным частям боевого порядка противника. В бою командиру удобней пользоваться двумя-тремя, в редких случаях до пяти единицами управления. Поэтому подразделения отряда могут объединяются в направляющую и ударные группы и, при необходимости, специализированные резервы — противотанковый, противовоздушный, радиоэлектронной борьбы и т.п по мере возможностей. Командир может возглавить ту часть отряда, которая будет выступать первоначально в качестве ударной группы, а на направляющую поставить начальника штаба. Также возможен и другой вариант (на случай продолжительных последовательных боёв) — командир создаёт направляющую и ударную части боевого порядка, подчиняя подразделения двум наиболее опытным командирам групп (или первым вошедшим в контакт с противником). При работе отряда на очень протяжённом участке группы отряда могут взаимоподчиняться и снова разъединятся по мере необходимости. В общем случае они действуют по принципу «пожарной команды» последовательно сосредотачиваясь вокруг наименее подвижных частей боевого порядка противника. Сам командир в любом случае периодически берёт на себя управление отдельными группами и даже парами-тройками в наиболее важных моментах боя. Начальник штаба в это время занимается координацией всей тыловой деятельности отряда. Отрядный тыл может состоять из отдыхающих смен, медпункта-минигоспиталя, группы ремонта техники и вооружения, временных складов и схронов с боеприпасами и горючим. Также в подчинении начальника штаба может быть группа связи, обеспечивающая радиотелефонистами, видеооператорами и посыльными все части боевого порядка. В её обязанности также входит видеофиксация основных боевых эпизодов и аудиофиксация радиообмена и устных указаний для дальнейшего использования в Первом главном упражнении и отчётности перед военно-политическим руководством более высокого уровня. На случай известных обстоятельств приказом командира устанавливается очерёдность замещения должностей командира и начальника штаба всеми командирами групп.

Взаимовлияние организации тыла и тактики повстанцев

Правильно организованный тыл отличает перспективную государственную структуру (пусть и неформального толка) от аморфного общественного объединения (пусть и вооружённого). В связи с неформальным (в своей стране) и полулегальным (в союзных странах) положением повстанцев, структура их тыла живо напоминает времена капитана Флинта (или если угодно Петра Великого). То есть структуры закупок и финансов практически неотделимы от структур разведки и контрразведки. Фактически каждый отряд располагает системой сбора «военного (революционного, освободительного и т.п.) налога» в своём районе. Налог может уплачиваться и натурой: поставкой расходных материалов тылового обеспечения, информации или переноской грузов. В большинстве случаев (кроме расположения на территории союзного государства или крайней трусости правительственных войск, осложнённой отсутствием авиации) руководство отряда и его отдельные группы при отсутствии интенсивных боевых действий вынуждены циркулировать по системе опорных баз (схронов) в своём районе ответственности. Временные затраты на организацию этого движения (или интенсивные боевые действия) практически не оставляют командованию отряда времени на закупочную деятельность вне зоны сбора «военного налога». Так тактическая необходимость постоянного перемещения ставит отряд в экономическую зависимость от более высокого военно-политического руководства (или отдельной заграничной структуры, если отряд только один). Отряды повстанцев фактически висят на двух шлангах питания: «военном налоге» и «зарубежных каналах». Неудивительно, что именно за то, чтобы сохранить/порвать эти две ниточки и разыгрываются основные схватки в жанре спецтактики.

Наиболее качественно подготовку к ближнему бою могут обеспечить высшие военно-политические структуры повстанцев на базах отдалённых от зоны боевых действий. Но и командирам повстанческих отрядов приходится проводить занятия по спецтактике (по-английски — CQB, CQC) в полевых условиях, чтобы обеспечить защиту системы сбора «военного налога». Обычно такие группы, по мере роста мастерства, постепенно переходят под управление начальника разведки отряда (если эта должность выделяется отдельно от начальника штаба). В свою очередь военно-политическое руководство повстанцев стремится создать отдельный от командования отряда канал взаимодействия с командирами и бойцами таких групп с целью профилактики их использования в междоусобной борьбе. Известны два способа предотвращения развития роли групп спецтактики в деструктивном направлении: использование в этом качестве личной охраны командования отряда и официальное двойное подчинение разведывательно-закупочной линии в отряде (отряду и военно-политическому руководству). Второй вариант может более-менее надёжно работать в случае наличия в отряде трёх различных центров авторитета: командира, идеолога (судьи, священника, барда) и постоянного представителя высшего военно-политического руководства (руководителя группы военных советников, командира интернационального отряда).

Помощь государства

Как мы уже замечали, мощь любого современного государства (даже третьеразрядного) значительно превосходит мощь любого импровизированного объединения граждан, в том числе вооружённого. Поэтому сколько-то продолжительная деятельность повстанцев невозможна без помощи, как минимум, нескольких лоббистских группировок в высшем руководстве государства. Так как, в целом принципы такой помощи не отличаются от организации прочей революционной деятельности описанной в другом месте, мы не будем отягощать читателя лишними объёмами слов и представим ему возможность перенести известную ему информацию на представленный нами выше материал.

Примечания

[1] «Стеклянный дом» — построенная из кольев и верёвок (или иных барьеров) имитация объекта атаки, на которой максимально точно, в натуральную величину воспроизводятся расстояния и углы между препятствиями (в первую очередь стенами). Точность достигается измерением шагами или прикидкой по результатам скрытой видеозаписи (фотографирования). «Стеклянный дом» позволяет осуществлять подготовку действий против объектов любых конструкций с высокой степенью конспирации и на приемлемом для осуществления задачи уровне.

[2] Обычно в ходе первых пяти-шести выполнений Третьего главного упражнения пробоины вообще отсутствуют. Исключение — случаи когда мишени частично видны обучаемым или расположены на фоне ориентиров. В дальнейшем при помощи Первого главного упражнения обучаемые начинают выявлять повторяющиеся ошибки и мишени могут уничтожаться без возможности повторного использования.

[3] Тот кто сопротивляется не даст себя уничтожать. Особенно если по современной моде речь идёт не о физическом уничтожении, а лишь о разрушении управляющих структур. Наличие сопротивления — признак наличия управленческих структур, которые это сопротивление побуждают.

[4] До массового распространения частных военных компаний.

[5] Необходимо отметить, что при ведении серьёзных боевых действий повстанцам приходится отбирать индивидуальное оружие самообороны у всех членов расчёта тяжёлого оружия, кроме работающих на значительном удалении наблюдателей и бойцов ответственных за охрану расчёта. Это обусловлено тем, что в критические моменты боя, при наличии у них оружия (кроме гранат), они начинают самостоятельно бороться за свою жизнь, вместо обеспечения бесперебойной работы оружия. При отсутствии у повстанцев настоящей артиллерии и авиации это может стоить жизни всему подразделению.

[6] Известны случаи когда противник из-за шума боя так и не выявлял причины потерь и складывал легенды о сверхметких стрелках на сверхдальние расстояния.

[7] Кроме стран НАТО на эти стандарты ориентируются также, например, израильская, иорданская, китайская армии, а также гвардии многих режимов.

Къабарчи Дзакаре
Агентство Политических Новостей
http://www.apn.ru/publications/article24355.htm